Маяк. Сырой ветер полыхает из тьмы. Внизу, среди тусклого отсвета, рассеянного вокруг башни маяка ее огненной головой, текут к черной стене хлещущие свитки валов; вздымаясь у огромного ствола башни, они рушат к ее основанию ливни и водопады. Во тьме огонь указывает движение парохода. По левой стороне тьмы светится пыль огней далекого города. Входит ДРУД. У него тяжелый взгляд, тяжело опущенные плечи.

СТЕББС :

Друд! Неужели ты! Наконец-то!

Как я тревожился за тебя!

ДРУД :

Цел-невредим…

СТЕББС :

Ах, если б, ах, если б!

Ну, где пропадал?

ДРУД :

Да так, ерунда.

СТЕББС :

Я знаю, я все слышал,

Затеял ты ужасное:

Опасность в спину дышит

Ненужная, напрасная.

Город гудит, как осиный рой.

И видишь, никто не пошел за тобой!

ДРУД :

В духоте и пыли,

В суете сует

Человек не живет –

Коротает свой век.

Зря цветной мотылек

Отряхнул пыльцу

В пыль унылых дорог

Без начала к концу.

СТЕББС :

И мощный зов озаренных умов,

И звонкий клич вождей-храбрецов –

Все канет в хлябь суеты мирской,

Где от зла – только зло,

От добра – только боль…

ДРУД :

Вереница нужд

В веренице дней,

Или что же – их жизнь

И что они в ней?

Все надежды там

Опадут, как прах,

Где звучат в сердцах

Суета и страх!

Неужели никто не очнется,

Лучик детства их вновь не коснется?

Неужели никто не очнется,

На мой голос не обернется?

Глухи уши и души

В плену бытия.

Глас вопиющий –

Песня моя…

СТЕББС :

Значит, теперь ты оставишь затею?

Если б ты знал, как я рад, как я рад!

ДРУД :

Теперь я как раз промолчать не сумею,

Теперь я обязан им доказать,

Остановить бессчетные жертвы,

Светлые головы вырвать из пут.

Путь будет иной, он еще не намечен,

Но я от цели не отрекусь.

СТЕББС :

Они не поверят, они не посмеют,

Мир их устоев неколебим.

Не перестрадав, повернуть не сумеют

Хоть верным путем, но пока не своим.

И Мармадук не отдаст им небо,

Погубит тебя и твой солнечный дар.

Не станет тебя, словно ты и не был,

Из них же никто и не вспомнит тебя!

ДРУД :

Вспомнишь ты! Я ценю твою дружбу,

Но все же по-своему сделаю я.

Попробуй понять: только так мне и нужно.

Летающий – счастлив.

СТЕББС :

А ты?

ДРУД :

Как будто…

Но одинок. Мне нужны друзья.

Как жаль, что ты не летишь со мною.

Летать так легко, стоит лишь захотеть.

Я все просторы тебе открою,

Я дам тебе счастье, я дам тебе волю –

Почему ты не хочешь со мною лететь?

СТЕББС :

Путь первопроходца, революционера –

Он ведь не каждому по плечу.

Мой скромный удел мне иначе отмерен:

Я верю в тебя, но в себя я не верю,

Высокой судьбы, но чужой – не хочу.

Нет, не хочу. Мне и так неплохо.

На маяке мне лучше всего.

И солнца, и ветра довольно много,

И никто не нарушит покоя моего.

ДРУД :

Зачем тебе этот грустный покой?

Для новой радости сердце открой!

СТЕББС :

Ты опять за свое! Ну, не надо, оставим,

Извечно спорить я просто устал.

Я лучше стихи тебе почитаю,

Давно ты стихов моих не слыхал:

В ветро-весеннем зное,

Облачась облаком белым,

Покину царство земное

И в подземное войду смело…

ДРУД :

Стихи твои, милый – ни правда, ни ложь:

Ты просто в их мире душой не живешь.

Оставь их, а лучше-ка мне объясни:

Что там под ветром так нежно звенит?

СТЕББС :

А, это я изобрел невзначай:

Подвесил бутылки – и вышел “рояль”.

Он вытащил из-за занавески вертикально установленную деревянную раму; под ее верхней рейкой висел на проволочках ряд маленьких и больших бутылок; днища их были отпилены. Качаясь в руках СТЕББСА, это сооружение нестройно зазвенело. Звук был неглубок, но тих и приятен, как простая улыбка. ДРУД насвистывает, СТЕББС подбирает мелодию; затем вместе поют:

Ясными звездами море сияет,

Вдаль веет ветер, вглубь увлекает.

К лодкам спешите все в ночи такие.

Санта-Лючия! Санта-Лючия!

Море чуть зыблется. Здесь, на просторе,

Как рыбаки, вы все сбросите горе.

И да покинут вас скорби людские,

Санта-Лючия! Санта-Лючия!

Смеясь, болтая и тревожась, как бы ДРУД не вернулся из тихой страны звона к мрачной рассеянности, СТЕББС торопливо наигрывал, поддерживая в нем детское желание продолжать спасительную забаву. Меж тем стало светать; первое усилие дня, намечающего свой путь в бурной громаде ночи, окружило желтое пятно лампы серым утренним беспорядком; уже видны были в окно волны и пена. Ветер стихал. ДРУД как бы очнулся. Со светлой и печальной улыбкой посмотрел он вокруг и встал.

ДРУД :

Как хорошо мы спели с тобою!

Давно Я не помню такого покоя.

Но утро настало, и я улетаю.

СТЕББС :

Что ж ты так скоро меня покидаешь?

Постой, погоди! Я сожгу все стихи –

Увидишь, что все, до единой строки,

Только меня ты не покидай,

Еще хоть немного не улетай!

ДРУД :

Зачем же, стихи – и мечта, и игра.

И что же поделать, когда мне пора.

Пойми, не могу я остановиться,

Эта идея владеет мной.

Должен и я что-то сделать в жизни.

СТЕББС :

Остановись, я прошу, постой!

ДРУД :

Стеббс, я решился, я должен, хочу.

Я верю в свою правоту – и лечу.