ДРУД приносит потрясенную, усталую ТАВИ и на маяк и, сам усталый, тяжело сmадится к столу и кладет голову на руки. СТЕББС бросается хлопотать: убирает со стола и стульев какие-то вещи, крошки и ставит немудреную еду; отряхивается, приглаживается; приносит ТАВИ подушку и плед, кружку молока.

СТЕББС :

ТАВИ :

Нет-нет, я сейчас…

СТЕББС :

Что бы ни стряслось –

Мимо пронеслось;

Завтра все придет,

Что вчера

не сбылось.

Сядьте, отдохните,

Голубка моя.

Вас не даст в обиду

Старый маяк.

Выпейте, дружок,

Хоть бы молока.

Вы среди своих

И беда

далека.

ТАВИ притихла в углу дивана; СТЕББС сел поближе к ДРУДУ. ДРУД очнулся.

ДРУД :

Храни мой клад, дружище Стеббс,

Норд-ост летит за мной.

Упрямым странникам нет мест

У тихих берегов.

Подружка, милая, не плачь,

Вернусь когда-нибудь.

В краю надежд и неудач

Мой одинокий путь.

Трещит и стонет мой корабль,

Ни огонька вдали.

Штормит судьба – лиха беда,

Мы знали, на что шли.

Лазурный берег вдалеке

На золотом песке.

Кто стиснул зубы – и вперед,

Лишь тот и доплывет.

ТАВИ :

Как тяжко ждать, мой капитан,

Всю жизнь на берегу!

Возьми меня, глядишь – и я

Хоть чем-то помогу.

ДРУД :

Куда ты, крошка мотылек,

Наперерез штормам!

Там не спасет ни черт, ни бог,

Не сдобровать и нам.

ТАВИ :

Ты не гляди, что я мала,

Верны рука и глаз.

В чужих морях, в седых штормах

Я пригожусь не раз.

И чья-то добрая ладонь

Нам машет вдалеке…

СТЕББС :

То я храню для вас огонь

На дальнем маяке.

Обнимаются на прощанье. ДРУД и ТАВИ уходят; СТЕББС еще долго машет им вслед.