Библиотека СЕЛФ

1

Плюрализм и “мифы”

Плюрализм и “мифы”

Интервью с автором нашумевшей книги

Литературная газета, № 9, 28 февраля 1990 года, стр. 12

“Если бы в марте я не был избран народным депутатом, быть бы мне безработным!” – утверждает член Верховного Совета ССС профессор Ленинградского политехнического института имени М.И. Калинина Анатолий Алексеевич Денисов. Многие, наверное, запомнили его яркие, в самую точку, выступления на сессиях Верховного Совета. В прошлом году ученый выпустил в кооперативном издательстве книгу “Мифы теории относительности”, в которой подверг критике ряд положений теории А. Эйнштейна. “Мифы” вызвали бурю протестов со стороны научной общественности города, однако выразились они в весьма своеобразной форме.

С Анатолием ДЕНИСОВЫМ беседует корреспондент “ЛГ” Татьяна Путренко.

– Анатолий Алексеевич, что побудило Вас усомниться в правильности теории относительности? Не скрою, мне довелось слышать в беседах с учеными, что вы не специалист в этой области, а потому, мол, права “влезать” не в свое дело не имели.

– Я специалист, и вроде бы признанный, в области кибернетики. Именно исследования в этой области, в частности занятия теорией информации, натолкнули меня на то, что те универсальные модели, которыми мы пользуемся в рамках этой теории, никак не стыкуются с теорией относительности. Показалось странным, что все остальные всеобщие законы не противоречат нашим выводам, а теория относительности соответствует моделям лишь приближенно. Поначалу я, конечно, усомнился в правильности собственных моделей, но они строго соответствовали принципам диалектической логики. Пришлось тогда заняться теорией относительности. Подчеркиваю: поначалу только с точки зрения теории информации, в которой смею считать себя специалистом. Когда же я серьезно занялся выводами Эйнштейна, появились и другие несообразности. О них – в моей книге. Есть и изначальный, на мой взгляд, дефект в теории. Тот, который никак не удается обойти: принцип соответствия. Немного поясню: любая новая теория должна при каких-то условиях совпадать с прежними. Теория относительности не совпадает с ними ни при каких значениях. В области кинематики, к примеру, она нигде не стыкуется с ньютоновской.

– “Мифы” – первая Ваша попытка обнародовать какое-то несогласие с Эйнштейном? Или были и другие?

– О, далеко не первая. Несколько раз я пытался опубликовать свои статьи, посвященные этой проблеме, в научных журналах. В ответ имею кипу однотипных ответов из разных редакций: “Опубликовать Вашу статью не можем, поскольку ее выводы противоречат теории относительности”. Примерно так. Но это же, извините, чушь! Я как раз и пытаюсь доказать ее несостоятельность в ряде областей науки! А все дело в том, что уже более двадцати лет назад президиум Академии наук СССР принял постановление, в котором предлагалось не рассматривать никакие посягательства на теорию относительности. Ни больше, ни меньше! Ничего подобного мировая наука не знала, за исключением, пожалуй, лишь известного решения Французской академии, отказавшейся рассматривать проекты вечных двигателей. И все равно изобретают.

– Одиноки ли вы в своих сомнениях в правильности теории? Были ли у вас предшественники?

– Их немало. Академик Ландау довольно долго не признавал положения теории Эйнштейна. Существуют и другие, правда, в отличие, скажем, от меня они критикуют теорию с точки зрения физики. Положение с публикацией подобных взглядов тоже незавидно. К примеру, те же сложности возникли у академика А. Логунова, когда он захотел издать книгу, где также подверг критике признанную теорию. И это несмотря на то, что сам он является вице-президентом Академии наук СССР. В настоящее время получены и некоторые экспериментальные данные, заставляющие сомневаться в выводах Эйнштейна. Вот передо мной труд американского ученого Кима Буррафато. Его эксперименты по исследованию известного парадокса Эйнштейна – Подольского – Розанова (парадокс ЭПР), многократно воспроизведенные, подтвердили несоответствие получаемых результатов теории относительности. Да и сам великий Эйнштейн (я нигде ни в коей мере не умаляю его заслуг) однажды сказал: “красота математической теории и ее значительный успех скрывают от нашего взора тяжесть тех жертв, которые приходится приносить для этого”. Он чувствовал, мне кажется, что-то неладное в своей теории. Нынешние апологеты его теории уже не сомневаются ни в чем.

– Согласитесь, можете ошибаться и вы. Мне удалось побеседовать с некоторыми физиками и математиками. Они утверждают: ваша ошибка – в переносе мировоззренческой аргументации на естественные науки.

– Да, я и мои единомышленники можем десять раз ошибаться! Вот вы, уважаемые ученые, и поспорьте с нами на страницах книг и журналов. Позвольте мне высказать свою точку зрения на предмет и подвергните каждый мой аргумент хотя бы и уничтожающей критике. Я не против. Но этого не происходит. После выхода моей книги началась фантасмагория, сравнимая, я не преувеличиваю, лишь с деяниями средневековой инквизиции. Разве что с поправкой на время: теперь еретиков не сжигают.

– Как же развивались события? Помнится, ситуация вокруг “Мифов теории относительности” стала предметом обсуждения даже на теледебатах в период предвыборной кампании.

– Как только книга появилась на прилавке, заметьте, всего лишь кооперативных ларьков, тотчас последовали письма, подписанные, в частности, сотрудниками Математического института имени В.А. Стеклова, в администрацию моего родного Политехнического. Требовали моего увольнения, лишения меня докторской степени. Но тут как раз подоспела выборная кампания. Я стал депутатом, а как вы знаете, уволить народного депутата СССР непросто. Это преследуется законом. Комиссия прекратила работу, но “дело” на этом не закончилось. Уже будучи на Съезде, узнал от председателя мандатной комиссии, что и туда поступают письма с требованием отозвать меня.

– На каком основании? Предполагались нарушения Закона о выборах при вашем выдвижении или избрании?

– Нет, что вы! На основании того, что профессор Денисов не может быть депутатом, поскольку не так понимает теорию относительности. Шарлатан в общем и целом. Самое смешное и одновременно трагическое – это писали люди, всерьез считающие себя учеными. В последнее время от меня отстали, но продолжаются разнообразные гонения на кооператив, торгующий моей книгой. Один доктор физико-математических наук (не буду называть его фамилию), к примеру, регулярно грозится уничтожить кооператив, если он не перестанет продавать мои “Мифы”. И он, к сожалению, не одинок по части преследования инакомыслия.

– Мне всегда казалось, что отличительной чертой ученого как человеческой личности как раз и является его страсть к познанию непознанного, его стремление сомневаться во всем. Ведь считается, что именно эти черты личности наряду с другими способны привести ученого к открытиям. Не хочу повторять всем известные примеры: Дж. Бруно, Галилей, тот же Эйнштейн, наконец. И вдруг – письма по инстанциям. Что произошло?

– Видите ли в чем дело: ученый как личность выступает как бы в двух ипостасях. С одной стороны, он исследователь, испытатель, с другой – носитель истины. Чтобы донести ее до человечества, ее необходимо догматизировать. Другого пути попросту не существует. Вот сейчас многие говорят и пишут об учителях-догматиках, учителях-педантах. А эта профессия заставляет из изрекать как бы непреложные истины. На самом деле, конечно, так быть не должно. Но, согласитесь, трудно объяснить ученикам относительные истины. Они не поверят не уверенному в себе преподавателю. Такой вот парадокс. В науке – то же. Но здесь подобный подход губителен вдвойне: ученого всегда должно мучить сомнение. Иначе все его порывы познать действительность бесперспективны. Что же произошло у нас? Монополизм в науке, возникший как следствие общественной ситуации, неотвратимо привел к утверждению догм в науке. И в таких условиях некоторым ученым, прямо скажем, существовать очень комфортно, да и просто выгодно. Потому такое яростное сопротивление иным взглядам, мыслям, не укладывающимся в рамки “от сих до сих”. В науке сейчас очень плохо. Плохо, как, пожалуй, нигде. Если в общественной жизни есть определенный сдвиг, то эта самая жизнь заставила нас отказаться от многих и многих догм. Дошли, как говорится, до ручки и вынуждены были объявить “плюрализм взглядов” на то или иное явление. В науке пока этого не происходит, хотя кризис налицо. Он, может быть, менее заметен, чем отсутствие товаров на прилавках, но он есть, и последствия его будут, думается, пострашнее. Мы уже сознаемся, что отстали в области прикладных наук, в области технологии, разработок. Раздаются голоса об отставании в фундаментальных науках. А это крах.

– В чем же вы видите выход?

– Ну, во-первых, надеюсь, что процесс отказа от догм в общественной жизни повлечет за собой подобный же процесс в сфере научной. Уже видны некоторые ростки: хотя бы создание альтернативных академий, позволяющих давать “зеленый свет” немонополизированным идеям. Кроме того, я надеюсь на победу здравого смысла.

Ленинград

Комментарий лаборатории СЕЛФ:

Денисов Анатолий Алексеевич – ученый с мировым именем, доктор технических наук, профессор, автор свыше 200 научных работ и свыше 60 изобретений в области теории и техники управления, теоретической кибернетики. До избрания депутатом Верховного Совета СССР – зав. кафедрой системотехники и информатики Ленинградского политехнического института, с конца 80-х – член ЦК КПСС. В Верховном Совете – председатель комиссии по этике. После распада СССР – лидер одной из левых политических партий.

Брошюра А.А. Денисова “Мифы теории относительности” (10 глав, 50 страниц) вышла в 1989 году в Вильнюсе в Центре научно-технической информации и патентных услуг под эгидой Литовского научно-исследовательского института научно-технической информации и технико-экономических исследований (ЛитНИИНТИ).

Из бесед с официальными помощниками А.А. Денисова в 1990 году нам известно, что кафедра ЛПИ оказалась в 1989 году в критической ситуации. По письмам релятивистов, настаивавших на лишении его права заведовать кафедрой, преподавать и даже на увольнении его из института, в ЛПИ была организована комиссия по расследованию деятельности Денисова. При всем благоговейном почтении к своему лидеру коллектива кафедры и всего института, при всех заслугах в науке и международном авторитете А.А. Денисова, защитить от нападок оказалось невозможно ни его, ни кафедру, которая оказалась чуть ли не грани расформирования за отказ “выдать” Денисова. Это маленькое движение неповиновения вылилось в выдвижение опального лидера в кандидаты в депутаты ВС СССР. Его переход на работу в ВС вывел кафедру из-под удара, подобного делу 13 ученых Пулковской обсерватории, которые некогда подписали письмо о несостяотельности теории относительности и были уволены. Кафедра уцелела, но скандал перекатился в Верховный Совет. Упоминающиеся выше письма с требованием лишить Денисова депутатского мандата за неправильное понимание теории относительности были подписаны академиком Гинзбургом и его подчиненными, имена которых опубликовать в газете было, конечно, невозможно. Они хранятся в архиве мандатной комиссии ВС СССР.

Эта шумиха вокруг брошюры “Мифы теории относительности” остановила на взлете огромный массив исследований Денисова и сделала невозможным его возвращение в науку после прекращения его депутатских полномочий. Он состоялся в политике, он стал проректором международного общественного университета. Хотя коллектив кафедры ЛПИ продолжил его исследования при его косвенном участии, общество все же недополучило крупные исследования, которые мог бы еще сделать этот поистине большой ученый, человек великого ума и работоспособности, если бы его не лишили возможности работать и публиковаться.

Со своей стороны, мы можем привести длинный список редакций международных журналов, которые либо под любыми предлогами (и без предлогов) отказывались публиковать наши работы, либо без объяснения причин выбрасывали статью из готового оригинал-макета уже печатающегося номера журнала, либо те редакторы, кто осмелился публиковать, лишались своих постов. Можно без преувеличения сказать, что все наши публикации в бумажных журналах смогли появиться только благодаря гражданскому и научному мужеству редакций, некоторое время выдерживавших натиск, а потом все же вынужденных нам отказывать. Можем рассказать поистине детективную историю подготовки к публикации первого сборника наших трудов, где было всё, от трижды расформированного оригинал-макета и разобранного в решительный момент железнодорожного полотна и вплоть до дула к виску спонсора издания. Можем привести массу примеров гонений из собственного опыта, связанных, как и в случае А.А. Денисова, именно с нашим несогласием с теорией относительности. Это тоже был бы рассказ о подковерном и позвоночном праве.

И таких примеров еще немало. Мы здесь коснулись только одного, но он тем страшнее, что это не чрезвычайная, а совершенно нормальная для антирелятивиста ситуация, чтоб не сказать – “нормальные” условия, в которые поставлены практически все несогласные с теорией относительности Эйнштейна. Таковы уж у релятивистов методы отстаивания их научных истин.