Каравашкина О.Н.

Основополагающие аспекты преодоления экономического кризиса на Украине

Роль банков в стабилизации экономики общества

Исследуя влияние экономических структур на стабилизацию экономики общества, описывать эту структуру одновременно и легче, и труднее всего. Легко ее описывать тем исследователям, кто заранее подчинил свою логику плану Бальцеровича и чикагской группы экономистов, построивших свою концепцию на примате банковской деятельности и полной прозрачности границ развивающихся стран. Однако, как сейчас начинают многие понимать, данная политика стимулирует только безостановочное скатывание государства в рабство “золотого миллиарда” жителей развитых стран мира. Хотя от мысли, что наличие денег решает все проблемы, отказаться очень трудно. Тем более когда эти деньги предлагают со всех сторон: и Международный валютный фонд, и Всемирный банк, и Европейский банк реконструкции и развития, не говоря уже о многих частных фондах - таких, как фонд Сороса. Однако правда и в том, что зря деньги никто и никогда не давал. И те копейки, которые реально получает Украина, и та форма, в которой она эти крохи получает, оказываются значительно меньше той “морковки”, которая висит перед носом, а действие “шальных” денег еще более усугубляет обстановку в стране. “Капитал, который не создает постоянно новой и лучшей работы, бесполезнее, чем песок. Капитал, который постоянно не улучшает повседневных жизненных условий трудящихся и не устанавливает справедливой платы за работу, не выполняет своей важной задачи. Главная цель капитала – не добыть как можно больше денег, а добиться того, чтобы деньги вели к улучшению жизни” [Форд, с. 164].

Поэтому, размышляя о роли банков и банковского капитала в процессе стабилизации экономики, необходимо прежде всего поставить общий вопрос о возможном влиянии денег на развитие экономики. “В действительности деньги очень простая вещь. Они являются частью нашей общественной организации. Они обозначают самый непосредственный и простой способ передавать ценности от одного человека к другому. Деньги как таковые – превосходная, даже необходимая вещь. По природе в них нет ничего дурного; это одно из полезнейших изобретений человечества, и когда они исполняют свое назначение, они не приносят никакого ущерба, а только помощь. Но деньги должны были бы всегда оставаться деньгами. Метр имеет сто сантиметров, но когда же доллар бывает долларом? Если бы угольный торговец стал менять вес центнера или молочник вместимость литра, а метр был бы сегодня 110, а завтра 80 сантиметров длиной (оккультическое явление, которое объясняется многими как “биржевая необходимость”), то народ мгновенно позаботился бы об устранении этого. Какой же смысл вопиять о “дешевых деньгах” или об “обесцененных деньгах”, если стоцентовый доллар сегодня превращается в 65-центовый, завтра в 50-центовый, а послезавтра в 47-центовый, как это случилось с добрыми старыми американскими золотыми и серебряными долларами. Нужно, чтобы доллар всегда оставался 100-центовым; это столь же необходимо, как то, чтобы кило имел постоянно тысячу граммов, а метр – 100 сантиметров” [Форд, с. 154].

И это очень важный момент с той точки зрения, что само появление банковского капитала нисколько не связано и не обусловлено развитием производства. Банки обязаны своим рождением не промышленному капиталу, а ростовщикам. Только по мере развития производства финансовая сфера постепенно переориентировалась с чисто ростовщических функций на обслуживание производственных нужд. И то не полностью, поскольку главными двигателями банковской деятельности осталась скорость оборота денежных средств и максимум процентной ставки. Ни то, ни другое несовместимо с развитием как таковым. Ибо для того, чтобы поднять любое предприятие, необходимо время, а обилие затрат только усугубляется необходимостью быстрого возврата средств с процентами. “Настоящим источником финансирования предприятия является фабрика, а не банк” [Форд, с. 136].

Производство и только правильно спланированное и регулярно работающее производство способно реально и достаточно быстро восстановить экономику общества. “Банкиры думают только о денежных формулах. Фабрика является для них учреждением для производства не товаров, а денег. Они не могут постичь, что предприятие никогда не стоит на месте, что оно либо движется вперед, либо идет назад. Они рассматривают понижение цен скорее как выброшенную прибыль, чем как основание для улучшения дела” [Форд, с.152]. При этом они сами очень мало смыслят в технологии рождения прибыли, которая начинается не с установки станка на фундамент, а с научных лабораторий, в которых рождаются странные явления и пишутся замысловатые формулы. “С рисунка, напоминающего детский, ведет свою историю вся электроэнергетика. Этот рисунок – и Братская ГЭС, и двигатели атомохода “Ленин” в самом зародыше. С этого рисунка начинается история электромашиностроения. Думаем ли мы теперь, глядя на вращающиеся электродвигатели прокатных станов, метро и электричек, что все они с их исполинской мощью суть порождения несложного прибора Фарадея, в котором впервые в мире взаимодействие поля и тока дало вращение легчайшей проволочке!” [Карцев, с. 147].

Но и это еще не весь путь. Потребуется труд еще очень многих конструкторов, изобретателей, технологов, чтобы банкир наконец увидел близкую прибыль и согласился финансировать проект. Но в этом случае, в нормальных условиях, производственники видят эту прибыль раньше и лучше, чем банкир, “смотрящий на предпринимателя как на предмет эксплуатации” [Форд, с. 137]. И это, повторяем, в условиях более или менее устойчивой экономики. В условиях же полуразрушенной экономики с разорванными экономическими связями и практически остановленными предприятиями делать главную ставку на кредитование банками равносильно самоубийству. “Не один делец благодарил свою судьбу за тиски, показавшие ему, что лучший его капитал – это голова, а не кредит в банке. Занимающий при подобных условиях деньги похож на пьяницу, делающего второй глоток, чтобы усилить действие первого. Он отнюдь не достигнет этим цели, а только еще больше умножает опасность. Заштопывать клочья и прорехи в деле в сто раз выгоднее, чем какой угодно занятый капитал под 7% ” [Форд, с. 138].

Особенно это касается зарубежного капитала. Ведь когда кредиты предоставляются отечественными банками, то те проценты, которые выплачивают предприниматели по кредитам и ссудам, в конце концов остаются в государстве, хотя и приносят определенный ущерб стабильности, как мы уже выяснили выше. Иностранный же капитал, не принося реальной стабилизации разбалансированной экономике, в довершение всего вымывает еще и часть столь необходимых обществу средств. “Расточительность исправляется только бережливостью, дурное ведение дел – благоразумием. Деньги для этого не нужны. Деньги при таких обстоятельствах даже помеха… Предприятие, которое дурно пользуется своими собственными средствами, пользуется дурно и займами. Исправьте злоупотребления – это главное. Если это сделано – предприятие будет снова приносить деньги, совершенно так же, как вылеченное человеческое тело вырабатывает достаточное количество здоровой крови” [Форд, с. 137- 138].

То же можно сказать и о государстве в целом. И может быть, хорошо, что “если обратиться к идеологии, на которой построена банковская система Украины, то ее нынешняя политика такова, что наши банки не кредитуют украинское производство” [М. Павловский, с. 114]. Хотя ущерб, наносимый именно украинскими банками, не ограничивается отсутствием кредитования и способствованием завозу иностранных товаров, как представляет это г-н Павловский. Дело в том, что значительная часть оперативных средств, перечисляемых из бюджета Украины, проходит через коммерческие банки и, прежде чем достигнет получателя, “прокручивается” несколько раз в банковских операциях. Возникают всем нам известные задержки, невыплаты и т.д., нарушающие нормальный процесс работы организаций и предприятий, и без того имеющих большие проблемы с финансированием своего бюджета. Ведь “умная финансовая политика в значительной мере заключается в регулировании периодичности операций. Приток денег должен быть почти равномерным. Для того, чтобы работать успешно, нужно иметь возможность работать регулярно. Периодический застой обусловливает большие убытки. Он обусловливает убыток от бездействия рабочих и машин и от ограничения сбыта в будущем, проистекающего от повышения цен, как следствия прерванного производства” [Форд, с. 143]. И это еще одна грань, которую нельзя не учитывать.

Вместе с тем, из столь негативного влияния банковской деятельности на стабилизацию экономики совсем не следует, что с нею нужно бороться репрессивными и запретительными методами. В этом случае мы неминуемо получим подпольную банковскую деятельность и бегство денег за рубеж. (Хотя, в принципе, почему – получим, если мы это уже имеем именно из-за иррациональной политики по отношению к банкам.) Ведь многие яды в определенных дозах становятся лекарствами, в то время как многие лекарства в больших дозах становятся ядами.

Если мы усвоим, что “единственный момент, когда деловой человек может занять деньги с некоторой уверенностью – это когда он в них не нуждается. То есть когда он в них не нуждается как в замене средств, которые он по праву мог бы выработать сам собой. Если же предприятие находится в превосходном состоянии, если оно нуждается только в расширении, то заем соответственно безопасен” [Форд, с. 139], - и поставим этот принцип в основу отношений государства с банками, то мы тем самым положим очень важный кирпичик в фундамент стабилизации экономики.

Если же, кроме того, без банковского активного влияния, а путем налаживания эффективной работы экономических регуляторов, государство сможет возродить и хотя бы в определенной степени стабилизировать свое национальное промышленное производство – тогда государство сможет без репрессивных мер вполне взаимовыгодно договориться с банками и не только привлечь украинский банковский капитал и вернуть капитал из-за границы, но и привлечь иностранный банковский капитал без особого риска для собственной экономики. Ведь, согласитесь, до этого момента сам закон формирования банковского капитала делает невыгодным его оборот на Украине. И если мы, не предприняв соответствующих шагов, будем пытаться ввести такие действия как “запрет оборота в пределах государства иностранной валюты”, “контроль государства за договорами и запрет хранения денег в иностранных банках” или “контроль за скоростью оборота денег в коммерческих банках” [Павловский, с. 111- 112], то чем мы будем отличаться в своей политике от коммунистов, которые потому и привели страну к развалу, что вместо координирующих, регулирующих функций по поводу и без повода использовали репрессивную стратегию? Только тем, что поменяли вывеску и герб? Нет, мы обязаны понимать, что “было бы невозможно просто выбросить всю нашу финансовую систему, но, конечно, было бы желательно по-новому организовать нашу деловую жизнь на принципе полезной службы. Следствием этого явится и лучшая финансовая система” [Форд, с. 117, курсив наш – авт.]. Тем более, что природа уже давным-давно доказала людям: чтобы процессы осуществлялись нужным образом, чтобы они были безопасны для человека, и тем более чтобы они могли быть использованы человеком, он обязан создать вполне определенные условия, способствующие появлению этих процессов.

И, повторяем, если выполнить вышеописанные главные условия, то вполне спокойно, законодательными мерами можно координировать банковскую деятельность. А если уж и использовать репрессивные меры, то только и исключительно против таких негативных явлений в сфере бизнеса как мошенничество, построение финансовых пирамид и отмывание “грязных” денег, что преследуется во всем цивилизованном мире. Но, кстати, именно этому г-н Павловский не уделил внимания, как в свое время закрыли на это глаза и Парламент, и Президент, пока не разразилась гроза, нанесшая существенный урон экономике Украины.