т.6 No 1

31

О корректности базовых постулатов СТО

Прежде всего, как все хорошо знают, сам Эйнштейн, переходя к ОТО, отказался от отрицания эфира: “Отрицать эфир – это в конечном счете значит принимать, что пустое пространство не имеет никаких физических свойств. С таким воззрением не согласуются основные факты механики” [13, с. 687]. Причем, данная фраза стоит сразу за процитированным выше утверждением Эйнштейна о том, что “Электромагнитные явления в пустоте вполне определяются содержащимися в этих уравнениях законами, независимо от других физических величин” [13, с. 686]. А после этих слов стоит: “Эфир общей теории относительности есть среда, сама по себе лишенная всех механических и кинематических свойств, но в то же время определяющая механические (и электромагнитные (! – авт.)) процессы” [13, с. 687–688]. Получается, что если в пространстве присутствуют только ЭМ процессы без материальных тел, что характерно для СТО, то эфира нет, а если присутствует гравитационное поле, являющееся предметом рассмотрения ОТО, то эфир есть и он определяет и гравитационные, и электромагнитные процессы. Но ведь любой эксперимент предполагает наличия тех или иных приборов, которые, как известно, обладают массой и на основании опытов Кавендиша обладают и гравитационным притяжением. Таким образом в одной и той же области пространства эфир присутствует, если релятивисты хотят пользоваться ОТО, и отсутствует при использовании СТО. При этом не важно, сколь велико в данной области гравитационное поле. Для его существования, согласно утверждениям самих же релятивистов, важен эфир, который самим фактом своего существования, по утверждению самих же релятивистов, противоречит L-постулату. Хотя и здесь оказывается, что вопреки процитированным выше утверждениям о несовместимости эфира с L- постулатом, “в специальной теории относительности эфир также был абсолютным, так как его влияние на инерцию и распространение света считалось независимым от всех физических воздействий” [20, с. 158].

  Последнее только подтверждает, сколь беспринципны суждения релятивистской концепции по отношению к законам природы. В них с бесшабашной легкостью признается некоторая физическая сущность там, где это удобно авторам, при сохранении формализма, записанного из условия отрицания этой физической сущности, обусловливающей рассматриваемое явление. Попутно релятивисты не забывают обвинить сторонников классической концепции в неправильном толковании не только противоречивых суждений самих релятивистов, но и в непонимании физической сущности эфира, которому якобы именно релятивисты дали “истинное толкование” путем резекции.

Также характерно, что сами же релятивисты, ища пути выхода из фразеологического тупика, в который завели себя некорректностью постулирования концепции, делают это не путем упорядочения феноменологии, заложенной в свои построения, как это полагалось бы сделать. Нет, преобразования Лоренца как и L-постулат и четырехмерный интервал в их концепции, при переходе в ОТО остались в качестве частного случая, хотя именно некорректность формулировки L-постулата и явилась причиной противоречий. Релятивисты просто заменили понятие эфира понятием физического пространства, наделив последнее свойствами эфира: “В наши дни эту концепцию можно изложить так: физическое пространство и эфир – это лишь различные выражения для одной и той же вещи; поля суть физические состояния пространства. В самом деле, если эфиру нельзя придать любое состояние движения, то, очевидно, нет никаких оснований вводить эфир наряду с пространством как особую сущность” [21, с. 279]. И это после особого предупреждения самих же релятивистов: “Нужно только остерегаться приписывать этому “эфиру” материальные свойства (например, определенную скорость в каждой точке)” [22, с. 625]. “Механическая теория эфира стала, собственно говоря, излишней и тормозящей дальнейшее развитие уже тогда, когда упругая теория света была заменена электромагнитной. В этой последней материальный эфир всегда являлся чужеродным телом (? – авт.). Уже после создания теории относительности, Эйнштейн предложил снова ввести понятие эфира (зачем, если он излишен? – авт.), рассматриваемого уже не как субстанция, а лишь как сущность тех определяющих физические состояния величин, которые должны быть приписаны пространству, не заполненному обыкновенной материей. Понимаемый в этом смысле эфир не имеет, конечно, никаких механических свойств, иными словами, физические характеристики пространства не обладают ни положениями, ни скоростями” [23, с. 15].

Но чем все-таки эфир релятивистов отличается от эфира Лоренца? “Эфир общей теории относительности принципиально отличается от эфира Лоренца тем, что его состояние в любом месте динамически определяется с помощью дифференциальных уравнений материей и состоянием эфира в соседних точках, в то время как состояние эфира Лоренца в случае отсутствия электромагнитных полей ни от чего, кроме самого эфира, не зависит и всюду одно и то же. Мысленно можно превратить эфир общей теории относительности в эфир Лоренца, если заменить все описывающие его функции пространственных координат постоянными и не обращать внимания на причины, обуславливающие его состояние. Можно сказать еще и так: эфир общей теории относительности мы получаем из эфира Лоренца, релятивируя последний” [13, с. 688].

Но если подходить с полной ответственностью к сказанному Эйнштейном, то и описания поля Максвеллом, как и Лоренцем, тоже облечены в форму дифференциальных уравнений, которые действительно определяли динамически состояние эфира, и состояние в данной точке тоже определялось состоянием в соседних точках. Это понимал и сам Эйнштейн, когда писал по этому поводу следующие строки: “уделом Максвелла было окончательное осознание роли, которую играет понятие поля; ему принадлежит фундаментальное открытие, что законы электродинамики находят свое естественное выражение в дифференциальных уравнениях для электрического и магнитного полей. Из этих уравнений следовало существование волн, свойства которых отвечали свойствам света, в той мере, в какой последние были известны в то время” [9, с. 722]. Так что, видимо, причина не в дифференциальной записи состояния поля, а в том, какими именно уравнениями, на какой постулативной базе построенными, определяются эти состояния. Если физический эфир определяется вполне конкретными физическими параметрами и распространение света определяется именно этими параметрами, то вступает в силу противоречие о невозможности сохранения скорости света во взаимно движущихся инерциальных системах отсчета с автоматическим опровержением L-постулата. Если же эфир является чем-то чисто номинальным, так сказать, некоторой табличкой, закрывающей кляксу на двери релятивистской концепции некоторым виртуальным словосочетанием, не имеющим ни физических свойств, ни связи с электромагнитными процессами, но позволяющим на бумаге оперировать формулами электромагнетизма, – то это именно то, что устраивает релятивистов, и именно в такой урезанной форме они соглашаются с существованием материальной субстанции в пространстве. “Если мы представим себе, что материя и поле удалены, то остается (инерциальное) пространство, или, точнее говоря, это пространство вместе со связанным с ним временем. Эта четырехмерная структура (пространство Минковского) мыслится как носитель материи и поля. Инерциальные пространства, вместе со связанными с ними временами, являются привилегированными четырехмерными координатными системами, связанными линейными преобразованиями Лоренца” [6, с. 754]. “Мы приходим к странному выводу: сейчас нам начинает казаться, что первичную роль играет пространство, материя же должна быть получена из пространства, так сказать, на следующем этапе. Пространство поглощает материю. Мы всегда рассматривали материю первичной, а пространство вторичным. Пространство, образно говоря, берет сейчас реванш и “съедает” материю. Однако все это остается пока лишь сокровенной мечтой” [25, с. 243].

Вместе с тем, легко видеть, что подмена эфира как субстанции пространством, определяющим геометрические соотношения между объектами, порочна в самом определении. Если пространство вещественно, то кроме геометрических размеров оно обладает и физическими свойствами, которые Эйнштейн вынужден был признать за физическим пространством. И вот эта самая материальная субстанция, которая находится в пространстве и которая обладает постоянной электростатической индукции ₀ и постоянной электромагнитной индукции ₀ , гравитационной постоянной и называется в классической физике эфиром. Пространство же по своей сути – это всего лишь геометрическая сущность, которая, при наличии как минимум четырех выделенных взаимно неподвижных точек в виде элементов весомой материи, может обладать координатной системой и дать представление о взаимном положении других тел. Поэтому понятие пространства принципиально не способно дать представление о таких физических свойствах, как вышеупомянутые ₀, ₀ – хоть в евклидовой, хоть в римановой геометрии. Это свойства материи, а не геометрического положения между телами. Последнее может изменяться, тела могут трансформироваться, расщепляться, преобразовываться, но указанные свойства неизменны и постоянны по величине. И если они входят в этом виде постоянных величин в некоторые математические уравнения, то это совсем не означает, что тем самым они потеряли физическую сущность, приобретя вид некоторых безликих коэффициентов, поскольку они являются отражением вполне определенной физической реальности и определяют свойства этой самой реальности. И проверить это очень просто, перейдя из одной метрической системы измерений в другую. Вместе с изменением указанных постоянных изменится не только размерность напряженностей поля и электрических зарядов и масс, но изменится и численное значение скорости распространения возмущения в пространстве, поскольку она определяется именно данными постоянными. Поэтому заявлять о том, что эфир не обладает физическими свойствами и абсолютно излишен для описания полей в пространстве, и вместе с тем предполагать: “Нам пока еще не ясно, какую роль новый эфир призван играть в картине будущего. Мы знаем, что он определяет метрические соотношения в пространственно-временном континууме, например, возможные конфигурации твердых тел или различные гравитационные поля, но мы не знаем, участвует ли он в построении элементарных электрических частиц, образующих материю. Мы не знаем также, отличается ли его структура от структуры эфира Лоренца только вблизи весомых масс, применима ли эвклидова геометрия к пространственным областям космических размеров” [13, с. 688], заявляя при этом в качестве резюме: “Однако этот эфир нельзя представить себе состоящим из прослеживаемых во времени частей; таким свойством обладает только весомая материя” [13, с. 689], – это и есть стандартная манера искажения физической сущности процессов, которую взяли с самого начала на вооружение релятивисты, прекрасно сознавая искусственность своих построений: “Отвлекаясь теперь от квантовой загадки, разрешение которой, несмотря на столь многообещающие начинания, по-моему, дело далекого будущего, мы можем считать теорию поля удовлетворительной только в том случае, если она будет рассматривать электрическое и гравитационное поля как проявление единой структуры четырехмерного пространственно-временного континуума. Для решения этой проблемы опыт, по-видимому, не дает нам ничего; однако можно надеяться, что среди результатов готовой, полученной умозрительным путем теории найдутся и такие, которые допускают проверку на опыте” [24, с. 246].

Таким образом на базе аргументов самих же релятивистов мы ясно видим, что введение Эйнштейном L-постулата было полностью необоснованным и искусственным, поскольку базировалось исключительно на искажении физических понятий и наблюдаемых явлений, что и порождало лавину последующих не менее противоречивых допущений ради сохранения видимости цельности релятивистской концепции, которая с самого начала своего существования разваливалась при первом же прикосновении к задачам реального физического моделирования.